|
Построена она была не
сразу: вначале был открыт молитвенный дом - 12 октября 1860
года, который помещался в казенном доме, который пожертвовало
под квартиры церковнослужителей общество Турчинского сельского
управления. До постройки церкви штат служителей церкви состоял
из четырех человек: это был священник Александр Верещагин (27
лет), имевший собственный дом, диакон Михаил Кашин (21 лет),
проживал при молитвенном доме, и два причетника. Уже через год,
в 1861 году, в центре села стояла деревянная церковь «таковою же
колокольницею на каменном фундаменте, крепка, обнесена оградою.
Престолов в ней один - в честь Рождества Предтечи и Крестителя
Господня Иоанна» (Центральный госархив Удмуртской АССР).
Естественно, штат храма затем пополнился. Вновь прибыл священник
- Платон Стефанович Анисимов (22 года), начали службу диакон
Андрей Иоаннович Ермолин (36 лет), пономарь Василий Иванович
Шкляев (19 лет), заштатный диакон Андрей Исидорович Васнецов (64
года), тесть Верещагина. При церкви была просфорница - вдова
Мария Иоанновна, родная сестра дьячка Михаила Кашина.
Шли годы. Маленькая деревянная церковь не удовлетворяла
потребности прихожан: духота, теснота, сутолока вместо духовного
и душевного умиротворения. Было открыто «дело о постройке
каменной церкви в селе Пышкетском Глазовского уезда», которое
сохранилось в Госархиве Кировской области. Строительство начато
4 сентября 1889 года, закончено 29 марта 1891 года.
Церковнослужители написали прошение Преосвященнейшему Сергию
Епископу Вятскому и Слободскому: «В нашем селе Пышкетском
деревянная церковь, построенная 1861 году с одним приделом во
имя Рождества Святого Пророка и Предтечи Господня Иоанна, не
вместительна для приходящих, особенно в воскресные и праздничные
дни, поэтому желательно построить каменный храм, по плану и
фасаду, составленному архитектором Василием Михайловичем
Дружининым и рассмотренном в Вятском строительном отделении. Для
постройки же храма имеется в наличии деньгами 300 руб., ржи
около тысячи пудов и кирпича 500 тысяч, сверх того прихожане по
приговору обязались отдавать по 25 копеек с души и по одному
пуду ржи, а по началу стройки составить новый приговор и
приискать средства на устройство храма. Посему нижайше просим
Ваше Преосвященство милостивейшего Архипастыря и Отца, не
благородно ли будет, по отведению удобного места для сооружения
храма, дозволить начать устройство оного. План и фасад на
церковь и приговор мирских людей прилагаем при сем...» Под
прошением подписались священник Николай Широкшин, священник
Михаил Базилевокий, диакон Георгий Попов, псаломщик Михаил
Кашин, псаломщик Георгий Гущин.
В архиве планы не сохранились. На прошение не пришло никакого
ответа. Через два года, т.е. в 1891 году, поступило еще одно
прошение аналогичного содержания. На постройку церкви необходимо
было 3000 рублей. 2700 рублей церковники скопили и внесли их для
хранения в Глазовское казначейство, а 300 руб. имелось при
церкви. И наконец-то в 1891 году разрешили построить церковь. В
мае того же года пригласили архитектора для отвода места. Летом
приготовили рвы под здание. 25 апреля 1892 года приступили к
кладке каменной церкви. Для осмотра постройки в 1894 году
приезжал тот самый архитектор Дружинин. В 1900 году он умер. Для
освидетельствования готового здания храма в январе 1902 года
приезжал губернский инженер. Средний престол в честь святого
Иоанна Предтечи освящен 25 января 1906 года, правый - в честь
великомученицы Екатерины освящен 13 января 1908 года.
Местные старожилы рассказывали, что кирпич делали тут же, на
месте - между селом и деревней Филимоново. Печи для обжига
кирпича представляли собой довольно обширные ямы, отапливаемые
дровами. Для крепости в каждый кирпич добавляли по два старых
яйца, которые собирали по деревням. А красивая роспись стен,
плафонов была выполнена вятскими художниками - мастерами
братьями Васнецовыми (авторами полотна «Три богатыря»). В народе
говорили, что в церкви зимой и летом всегда был одинаковый
температурный режим, чистый свежий воздух. Топили дровами, печи
находились в подвале, но никто и никогда не видел, как и где
выделялся дым. Дрова прогорали полностью, угара не наблюдалось.
Специалисты считают, что калориферная система отопления
позволяла постоянно соблюдать санитарно-гигиенические
требования.
Наша церковь - одна из последних, построенных в Вятской губернии
храмов и одна из красивейших и богатейших. Огромный золоченый
иконостас привлекал внимание не только верующих. Гладкий
паркетный пол (выполненный в виде художественного произведения!)
отливал зеркальным блеском. А звон колоколов, отлитых в г.
Слободское, что под Вяткой, был слышен на 15 верст вокруг.
Интересно, как поднимали большой колокол на колокольню.
Рассказывают, что мужики со всего прихода должны были тянуть за
конец каната, к которому через ворот на колокольне был привязан
колокол. Распорядитель сверху командовал: «Раз-два, взяли!» Но
колокол не сдвинулся с места. Тогда он громко крикнул, чтобы
отошли от каната грешные, кто жен своих обманывает,
прелюбодействует. Часть мужиков отошла от каната. Но и на этот
раз не удалось сдвинуть колокол с места. Пришлось распорядителю
повторить свою просьбу. Заметно поредели ряды сильного пола.
Только на третий раз колокол оторвался от земли и плавно поплыл
вверх на свое законное место. Толпа ахнула: «Бог все видит».
Нетрудно догадаться, как это сделал распорядитель - весельчак и
балагур, если он стоял у самого ворота. Должно быть, дома у
многих в тот день были семейные разборки, но до разводов дело не
доходило.
Не суждено было дойти до нас этой красоте. В 1936-37 годах
церковь закрыли. Колокол был сброшен жителем села Eжево Михаилом
Шишкиным. У своих - рука не поднялась. Кусочек этого красавца
остался в нашем музее, небольшой с виду, а весит 7,800 кг. Нашел
его в одном из уголков церкви, заваленный кирпичами и щебнем,
Владимир Григорьевич Зянкин - наш учитель рисования, тогда еще
ученик 9-го класса. Звонарь «Ял-Семен», оставшись без работы,
долго еще побирался, так как был уже стар, а жена слепа.
Уникальное сооружение испохаблено, изуродовано, разграблено. В
первую очередь разобрали колокольню на кирпичи для строительства
печей, а затем под фундаменты всех послевоенных построек. В годы
войны на паркетном полу ремонтировали трактора, потом здесь
долго была «глубинка» - перевалочная база для зерна. Затем
передала под оклады сельпо. Оставшуюся часть красоты разрушили,
разломали приезжие горожане, местные мальчишки, с детства не
приученные видеть и ценить красоту.
Наша вина: не сохранили, не сберегли такую
достопримечательность. Но и времена были какие: невозможно было
вслух высказать свою боль за варварское отношение к творению рук
человеческих - быстро бы угодил туда, откуда большинство не
вернулись. А ведь это не только церковь, это архитектурное
сооружение - бесценный исторический памятник нашей культуры.
Тамара Федотовна Невоструева, заведующая Пышкетским музеем
бесермянской культуры, заслуженный работник и отличник
просвещения СССР (всю жизнь трудилась в Пышкетской средней
школе, руководила школьным краеведческим музеем)
|
