Вести. Ижица

Судьба изобретателя. Протоиерей о. Иоанн Васильевич Дернов

Подробности

Категория: История, краеведение

В самом конце XIX века благочинным градских церквей Глазова долгое время служил протоиерей о. Иоанн Васильевич Дернов. В истории православной Удмуртии священник остался не только как просветитель глазовского края и настоятель городского собора, но и как замечательный изобретатель-самоучка.

Иоанн происходил из старинного рода вятских священнослужителей. Известно, что его дед, священник о. Иоанн Петрович Дернов, в 1821 году был переведен из села Куменского Вятского округа в Богоявленскую церковь села Юкаменского, находящегося в 45 верстах от города Глазова. После смерти о. Иоанна священником в сельском храме становится его старший сын Василий. 23 февраля 1837 года (по старому стилю) в семье о. Василия Дернова родился второй сын, получивший при крещении имя Иоанн.

В 1846 году в Глазове было открыто Уездное Духовное училище. Иоанн, которому уже исполнилось 9 лет, вместе со старшим братом Павлом сразу же поступает в новое учебное заведение и через два года успешно оканчивает его. В 1852 году в семье Дерновых происходит трагедия. В сорокалетнем возрасте от «паралича» умирает о. Василий. В это время Иоанн уже учился в Вятской семинарии. Осиротевшему юноше было 15 лет. В 1856 году Иоанн, закончив семинарию «с аттестатом первого разряда», получает место наставника Юкаменского сельского приходского училища, которое когда-то занимал его покойный отец. Спустя два года молодой учитель становится священником и получает назначение в село Верх-Порзи, в 30 верстах от города Глазова.
Настоятелем Троицкой церкви Верх-Порзинского села и основателем прихода, открытого всего несколько лет назад, был о. Петр Мышкин, человек энергичный и самоотверженный, поставивший целью своей жизни крещение и просвещение местных удмуртов. До Верх-Порзей о. Петр служил в Глазовском Духовном училище. Иоанн, будучи еще мальчиком, находился среди его учеников. Поэтому священники хорошо знали друг друга. О. Иоанн становится ближайшим помощником о. Петра в его благородных начинаниях. В Верх-Порзях молодой священник занимал пост «блюстителя и руководителя» местной приходской школы, а с 1860 года становится преподавателем «грамоты и письма».
В Верх-Порзинском селе прошли почти двадцать лет жизни о. Иоанна. Постоянно имея дело с прихожанами и учениками-вотяками, священник, как и его старший товарищ − Петр Мышкин, основательно изучил язык и обычаи удмуртского народа. Впоследствии часть наблюдений о. Иоанна инспектор местных народных училищ Николай Первухин, один из первых этнографов и археологов Вятского края, использовал для написания своих знаменитых «Эскизов преданий и быта инородцев Глазовского уезда».
В 1876 г. Дернов даже производил археологические раскопки недалеко от села. Поиски о. Иоанна увенчались успехом и обнаруженные им в земле на глубине одного метра две металлические подвески в форме птицы и «серебряный цилиндр, украшенный насечкой с зернью», были выставлены Первухиным на 7-м археологическом съезде, состоявшемся в Ярославле в октябре 1886 г.
В Парзях у молодого батюшки в полной мере проявился талант изобретателя-самоучки. Разумеется, полноценного технического образования у него не было. Но, как справедливо заметил священник села Понино о. Стефан Крекнин, посвятивший о. Иоанну статью, опубликованную в 1895 году в газете «Вятский край», «способность вновь изобретать, открывать новое дается не наукою, а от природы, это особый талант». Таким самородком и оказался Верх-Порзинский батюшка.
Первые его изобретения оказались связанными со всегда злободневной на селе проблемой сохранения на долгий срок продуктов питания. Как сохранить крестьянину произведенный продукт? Например, яйца - в тепле они тухнут, на морозе гибнут. После проведения необходимых опытов в области физики и химии, о. Иоанн сумел создать свою технологию переработки продуктов в порошке. В частности, он «приготовлял сухие яйца, годные для хранения в прок и к дальним перевозкам». Для того, чтобы убедиться в качестве произведенного продукта, священник «посылал сухие яйца своему племяннику офицеру», служившему на Амуре. Это испытание прошло успешно – яйца после долгого пути, занявшего более месяца, остались съедобными и доброкачественными.
Следующие свои изобретения о. Иоанн представил на «Вятской выставке сельских произведений», состоявшейся в сентябре 1862 года. Там священником были выставлены посуда из промасленной бумаги, морковный сироп, земляничный чай и сухое молоко. Столовая посуда из бумаги «так была хороша, что с выставки всю ее скупил» вятский губернатор. В хозяйстве самого священника бумажная посуда верой и правдой прослужила свыше тридцати лет. В сентябре 1864 года о. Иоанн приехал в Москву на всероссийскую выставку, где были представлены различные «принадлежности земледелия, домоводства и промышленности». Там «вятские изделия из своего рода папье-маше, стаканы, блюдца, чашки, представленные священником Дерновым из села Везнепорзинского», привлекли внимание столичной публики. По словам самого о. Иоанна, «некоторые из прихожан по его примеру» уже делали «подобную посуду».
От проблем сохранности продуктов священник перешел к созданию механизмов. В частности, о. Иоанн, обремененный многочисленным семейством и желая помочь своей жене, построил «автоматическую няньку – машину, качающую люльку с ребенком». Как шутливо заметил о. Стефан Крекнин, одного «только песен не доставало у этой автоматической няньки».
К созданию следующего механизма о. Иоанна подтолкнуло его служение в церкви. Дело в том, что согласно распоряжению духовного ведомства, «сельские священники, живущие от уездного города на расстоянии до 25 верст, являлись, по назначению своего начальства, в известные праздники в уездный собор и говорили за литургиею проповедь, иначе подвергались штрафу в 3 рубля». Эта обязанность была настолько тягостной для сельских батюшек, привыкших к уединению и к простому прихожанину-мужику, что они зачастую предпочитали заплатить немалый штраф, только бы не ехать в Глазов для чтения проповедей.
О. Иоанн решил доказать, что расстояние от его села до города больше 25 верст, и тем самым освободить свой причт от необходимости выступать в Глазовском соборе. Как рассказывал впоследствии сам батюшка, «он к обыкновенной четырехколесной телеге приделал пятое колесо, окружность которого предварительно точно измерил, потом приделал аппарат, точно обозначающий число оборотов пятого колеса». В итоге механизм, получивший имя «верстометра», «отсчитал 29 1/2 верст и священники села Парзей были освобождены от обязанности произносить проповеди» в городском соборе.
Закономерным развитием идеи верстометра стал «путеграф», представлявший собой «аппарат с бумагой и тремя карандашами», при движении наносивший на бумагу различными цветами рельеф местности, расстояние и «направления проеханного пути со всеми поворотами дороги».
Проект путеграфа был послан о. Иоанном в Петербург, в адрес Императорского Вольного Экономического общества. В задачи этого общества, основанного еще при Екатерине II, входили «изучение положения русского земледелия» и «распространение полезных для сельского хозяйства сведений». В 1868 году проект священника был рассмотрен на одном из заседаний Общества, на котором «путеграф г. Дернова» был признан «заслуживающим внимания». О. Иоанну было предложено «прислать более подробные чертежи или модель». Однако впоследствии изобретателю было сообщено, что «путеграф годится для моря, а не для суши».
Наиболее перспективным созданием о. Иоанна стала жатка, построенная из самого доступного в Вятском краю материала – дерева. Причиной ее создания послужило желание священника упростить устройство жатвенной машины, сделав ее дешевой и доступной для местных крестьян. «Машина у него вышла совершенно своеобразная, новой, собственной своей конструкции». За исключением режущего ножа, все ее детали были сделаны из дерева. Жатка получилась настолько легкой, что ее мог унести на себе один человек.

С чертежами жатки и других механизмов священник обратился в Вятское губернское земское собрание, где попросил помощи для воплощения своих проектов в жизнь. 15 декабря 1868 года вятские земцы, выслушав мнение эксперта Тучемского «о проектируемых о. Дерновым инструментах и машинах», разрешили губернской управе выдать священнику «50 рублей на устройство проектируемых им машин». При этом губернское земское собрание поручило членам Глазовской управы «будущим же летом» испытать «на деле, в какой мере жатвенная машина о. Дернова соответствует назначению», и сообщить свое заключение вятскому земству.
С проектом нового изобретения о. Иоанн снова обратился в Вольное Экономическое общество. На собрании II-го Отделения Общества, состоявшемся 18 марта 1869 года, его сотрудник Г.Черняев доложил, что «главная мысль о. Дернова упростить жатвенную машину и сделать ее доступною для крестьян совершенно не достигается». Основываясь только на неясном рисунке жатки, эксперт пришел к выводу о том, что этот механизм «сложнее всех других известных машин; она должна быть тяжела, так что одной лошади не по силам; притом же не всякий кузнец в состоянии ее сделать и стоимость ее едва ли будет доступна для крестьян».
Получив отрицательный отзыв из Петербурга, о. Иоанн, тем не менее, продолжил работу над своим изобретением, совершенствуя и переделывая конструкцию машины. В итоге жатка у священника «вышла совершенно своеобразная, новой, собственной своей конструкции».
Летом 1869 года в Глазове прошли испытания нового механизма Дернова. В состав глазовской комиссии экспертов вошли председатель уездной земской управы Колотов, секретарь Горбунов и господин Чернядев. Брат изобретателя, тоже священник, принес (а не привез!) жатку на поле на своих плечах, а затем запрягся в нее. Это показывает, насколько, вопреки мнению петербургского эксперта, оказался легким по весу усовершенствованный механизм о. Иоанна. Сам изобретатель собственноручно жал на своей машине. Глазовские эксперты пришли к такому выводу: «машина жнет очень хорошо, но материалы очень плохи – одно дерево». На выданную губернской управой после испытаний награду в 50 рублей священник построил еще один вариант жатки – из более совершенных материалов.
После получения положительного отзыва из Глазова губернские земские деятели предложили о. Иоанну «продать право изобретения машины за 1000 рублей» и «принять на себя должность губернского техника с перемещением его в Вятку священником к земской больничной церкви». Священнику, с согласия епископа Вятского, был также обещан сан протоиерея. Губернское земство собиралось «за свой счет строить и распространять машины о. Дернова» по всему Вятскому краю.
Однако верхпорзинский батюшка не решился на такой крутой поворот в своей жизни - все бросить и везти большую семью в губернский город. Кроме того, он не доверял земцам, считая должность губернского техника «непрочною в виду возможной перемены в составе лиц земских деятелей». И священник предпочел ответить отказом.
Вместо этого о. Иоанн принял предложение знакомого управителя Песковского завода г. Штейнфельда составить с ним кампанию по постройке и распространению его изобретения. К сожалению, это дело закончилось ничем. Штейнфельд оказался плохим механиком и предпринимателем. Потратив на доводку жатки около двух лет, управитель внес от себя в конструкцию жатки большие изменения, и опытный образец оказался намного хуже оригинала. По словам священника о. Стефана Крекнина, «изобретатель огорчился, охладел к своей машине и бросил все это дело».
Последними изобретениями батюшки стали смелые проекты «ветролета по летанию по воздуху» и «ветрохода для езды в экипаже по обыкновенным дорогам» при помощи «крыльев со впадинами в роде ложек». Однако в Вольном Обществе снова был получен отрицательный ответ. В феврале 1870 года эксперт Общества Буров сообщил, что эти проекты священника нежизнеспособны и не представляют собой принципиально ничего нового.
После этого фиаско о. Иоанн окончательно оставил тернистый и полный разочарований путь изобретателя, целиком посвятив себя семье, служению в Парзинской церкви и обучению грамоте крестьянских детей. В духовной карьере о. Иоанну удалось достичь больших высот. В 1877 году епископ Вятский Аполлос перевел священника Дернова из села в Глазовский Преображенский собор. Через четыре года о. Иоанн, став настоятелем этого храма и благочинным всех церквей города и 1-го Благочиннического округа, получает почетный сан протоиерея. На своем посту он неустанно исполнял множество различных должностей и обязанностей, продолжая при этом преподавать в училищах и состоять членом училищных советов. Под руководством о. Иоанна был заново отстроен новый городской Преображенский собор, рухнувший в 1879 году. За свою плодотворную деятельность протоиерей был награжден несколькими церковными наградами и двумя орденами Св. Анны.
О прежнем увлечении о. Иоанна напоминали только обломки жатки, валяющиеся у него на сеновале и бумажная посуда в бане и доме. К своим изобретениям протоиерей так больше и не вернулся. Священник села Понино о. Стефан Крекнин, горячий сторонник всемерного распространения и внедрения передовых агрономических технологий и новейшей сельскохозяйственной техники среди крестьян Глазовского уезда, с горечью писал: «Протоиерей охладел к своим изобретениям. Между тем некоторые его изобретения, как верстометр с путеграфом и дешевая жатвенная машина могли бы принести русскому народу большую услугу, а может быть самому о. Дернову дали бы известность».
В последние годы жизни о. Иоанн страдал от страшной болезни - рака. Протоиерей ушел из жизни 20 апреля 1899 года. Ему было всего 62 года. О. Иоанна торжественно погребли «в церковной ограде», на маленьком кладбище у стен собора, когда-то поднятого протоиереем из руин. В начале 1960-х годов Преображенский храм вместе с остатками церковного кладбища был снесен до основания.
Все четыре сына о. Иоанна также избрали путь служения Православной Церкви. Обе его дочери вышли замуж за священников. Старший сын Василий прослужил в Преображенском соборе Глазова тридцать лет. Еще один сын – Анатолий – принял монашество под именем Авраамия. В 1923 году он был рукоположен в сан епископа Уржумского. В тяжелейшие годы гонений Авраамий руководил Вятской епархией, а затем возглавил православную общину г. Глазова. В 1937 году он стал архиепископом Глазовским. За свою стойкость в вере владыка несколько раз подвергся арестам и ссылкам. В 1939 году Авраамий скончался на этапе в северные лагеря. В 1992 году был реабилитирован. Имя архиепископа Авраамия внесено Церковью на «вечное» поминовение в Троице-Сергиевой Лавре.

• < Назад
• Вперёд >