Вести. Ижица

Архиепископ Глазовский Авраамий

Подробности

Категория: История, краеведение

Архиепископ Глазовский Авраамий (в миру Анатолий Иванович Дернов) по своему происхождению принадлежал к старинному вятскому роду, из которого вышло немало священников, учителей и крестьян. Согласно «Книге Вятских родов», фамилия Дернов означала человека, имеющего дерную грамоту ‒ запись о покупке недвижимости и владеющего землёю вечно.
Отец Авраамия – Иоанн Васильевич Дернов (1837-1899), священник Троицкой церкви села Верхнепарзинского Глазовского уезда Вятской губернии, был известен как талантливый изобретатель-самоучка.

Еще в Верх-Парзях он первым в губернии создал производство яичного порошка и сухого молока, разработал технологию изготовления столовой посуды из прессованной бумаги. В списке изобретений о. Иоанна также числятся дешевая деревянная жатвенная машина, вёрстомер (измеритель расстояний), путеграф (аппарат, вычерчивающий в три цвета рельеф местности), и даже автоматическая качалка для детей. Кроме того, священник хорошо знал язык удмуртов и описывал их обряды, производил археологические раскопки. В 1877 г. о. Иоанн становится священником Преображенского собора города Глазова. Спустя четыре года он был удостоен сана протоиерея и стал благочинным первого округа, исполняя также обязанности миссионера по делам раскола северной части Глазовского уезда.
Анатолий был четвертым из шести детей о. Иоанна. Он родился 29 июля 1874 г. в Верх-Парзинском селе. Почти все его детство прошло в Глазове. До 9 лет мальчик «жил при родителях», затем обучался в приходской школе и Глазовском духовном училище. После окончания Вятской духовной семинарии Анатолий «определился для учения в Казанскую духовную академию», где в 1900 г. постригся в монашество с именем Авраамий. Через год он окончил академию со званием кандидата богословия.
Следующие восемь лет монах Авраамий «состоял членом киргизской инородческой миссии и проживал в гор. Семипалатинске», а в 1910 г. получает сан архимандрита и становится настоятелем Белостокского Благовещенского монастыря Гродненской губернии. Здесь он знакомится с архиепископом Виленским ‒ будущим патриархом Тихоном (Беллавиным). Во время первой мировой войны, с наступлением немецких войск на Польшу, монахи были эвакуированы в Москву, в Высопетровский монастырь. Там настоятельство с Авраамия было снято. С 1915 г. он «временно проживал» в Москве, Казани и Глазове (у брата ‒ священника Преображенского собора Василия Дернова).
Вопреки статье, посвященной владыке Авраамию в первом томе «Православной энциклопедии» издания 2000 года, он никогда не был насельником Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге, и тем более, не являлся в 1917 г. архимандритом этой обители. Эта ошибка происходит от первой части каталога «Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 годы», составленного митрополитом Куйбышевским и Сызранским Мануилом (Лемешевским) к 1966 г., и опубликованного в Германии в 1979 г.
В 1920 г. Авраамий переехал в Вятку в связи с назначением настоятелем мужского Трифонова монастыря. Там он становится одним из вождей борьбы с обновленческой церковью в Вятской епархии. В сентябре 1923 г. архимандрит был посвящен в Москве «патриархом Тихоном в епископы с назначением на Уржумскую кафедру и временно управляющим Вятской епархией патриаршей линии». Свое согласие принять ответственный пост Авраамий объяснил тем, что он учитывал «тяжелое положение, в каком находится православная церковь <...> в связи с происходящим в ней расколом».
Упорное противодействие епископа Уржумского живоцерковникам не осталась без внимания ОГПУ. 27 декабря 1923 г. владыка Авраамий подвергся аресту в первый раз. Но в мае следующего года епископ был освобожден под подписку о невыезде. О том, какое владыка Авраамий производил впечатление на верующих, можно судить по письмам генерал-майора князя Константина Эрастовича Ухтомского, арестованного в 1921 г. руководителя антисоветской организации в городе Ростове-на-Дону. В 1924 г. генерал-майор провел вместе с епископом около двух месяцев в одной тюремной камере. Князь Ухтомский писал из тюрьмы: «очень уж симпатичен и дорог для меня этот кроткий и истинно верующий человек, в нем как-то все слилось: и твердость духа, и кротость, почти робость житейская <...> таких пастырей мало у нас было, а сейчас, в дни повсеместного оскудения и морального упадка – почти и совсем не видно».
Второй арест епископа последовал почти через год. 6 марта 1925 г. владыка был арестован прямо в Успенском монастыре Трифонова монастыря. Как вспоминала прихожанка Надежда Чудиновских, как только епископ вышел на амвон, к нему подошли два человека в штатском и увели на глазах верующих. Поводом для задержания владыки Авраамия послужила его активная помощь ссыльным вятским епископам Павлу (Борисовскому) и Виктору (Островидову), священникам, а также всем осужденным по церковным и политическим делам Вятского исправдома.
Епископу было предъявлено обвинение в «связи с монархическим элементом» и в организации церковно-монархическим центра по Вятской губернии. 13 ноября 1925 г. он был приговорен за «антисоветскую агитацию» к высылке в Зырянский край на три года и поселен в селе с красноречивым названием Гиблый Ад.
Тем временем на родину владыки Авраамия в город Глазов в 1926 г. был сослан его друг и соратник ‒ бывший вятский архиерей епископ Глазовский Виктор (Островидов). Спустя год Глазов стал центром нового церковного нестроения. Осенью 1927 г. владыка Виктор не принял «Декларацию об отношении Церкви к советской власти» заместителя Патриаршего престола митрополита Сергия (Страгородского), расценив ее как переход на позиции духовной солидарности с безбожным государством. Епископ становится одним из вождей «правой» церковной оппозиции, чье вятское ответвление получило название «викторианского разделения». В течение 1927–1928 гг. к Виктору присоединилось значительное число приходов Вятского края и Удмуртии.
Владыка Виктор был знаком с епископом Авраамием еще со времени обучения в Казанской духовной академии и поддерживал с ним теплые отношения, укрепившиеся в ходе совместной борьбы с обновленцами. В 1924 г. епископ Виктор советовал из ссылки своим духовным чадам – вятской семье Чудиновских: «Я думаю, что посещаете службу Владыки Авраамия. Так и делайте, держитесь за него крепче и во всем его слушайтесь и советуйтесь с ним, если какая нужда будет...». В другом письме от 17/30 марта 1924 г. Виктор писал: «Очень хорошо сделали, что на день имянин посетили вл. Авраамия: лучшего ничего и придумать нельзя было. Господь да не оставит тебя за это святое дело. Влад. Авраамий – великий человек по своему смирению пред Богом. Наверное его тоже сошлют туда, либо далеко. Помоги ему, Господи!».
В борьбе против обновленчества взгляды владык совпадали, однако по поводу нового разделения 1927 г. и последовавших раздоров епископ Уржумский в двух письмах выразил неодобрение деятельностью Виктора. Авраамий писал, что желает «уйти в безвестное странничество, чтобы молиться без зазрения совести во всяком храме без различия». В ответ епископ Виктор из Глазова отправил владыке Авраамию письмо-увещевание, в котором попытался объяснить причины своей непримиримой борьбы против митрополита Сергия. Это послание в копиях разошлось по православному миру и получило широкую известность как «Письмо владыки Виктора к епископу А.».
21 декабря 1927 г. Авраамий отправляет из ссылки короткое письмо на имя архиепископа Вятского Павла (Борисовского), ведущего в Вятской епархии бескомпромиссную борьбу с «викторовщиной», Владыка писал: «Долго я не хотел верить, что на Вятке существует новый ц[ерковный] раскол и хотел быть с теми и другими, и хотя там у меня ‒ друзья, хотя слышу, что Вы не хотите пускать меня на Вятку, я все-таки заявляю, что я ‒ с Вами, хотя бы и ... в качестве ... простого смертного, убогого странника, каковым и состою...»
После получения этого послания Временный Вятский Епархиальный совет 12 января 1928 года постановил: ввиду особой важности для борьбы с «церковными раздорниками, возглавляемыми епископом Виктором ... дать письму Владыки Авраамия возможно широкое распространение в г. Вятке и епархии ... в надлежаще засвидетельственных копиях». По словам епископа Котельнического Никифора (Ефимова), «только потому», что владыка Авраамий открыто отмежевался от «викторианцев», «многие церковники и миряне» Вятской епархии остались в «православии». Таким образом, истинно христианская позиция и высокий духовный авторитет епископа Уржумского позволили серьезно укрепить позиции сергианского направления в Вятской епархии.
Свое неприятие «викторовского» движения Авраамий разъяснил в письме на имя священника села Средне-Ивкино Сергея Домрачева, посланном из ссылки в Палаузе Коми-Зырянского края 4/17 феврале 1928 г.:
«...Я, по милости Божией, в расколе с Вл. Павлом не состою, как и писал ему о сем.
За строгость к уклонявшимся в обновление Господь попустил ныне, чтобы Вл. Виктор сам впал в искушение от лукавого. Если первое искушение (обновленчество), соответственно первому искушению Господа (Мф. 4), могло быть побеждено силою веры, то это второе искушение, попущенное на горячо верующих, но гордых своею верою, опять же в соответствии со вторым искушением Господа, может быть побеждено лишь силою смирения.
Раскол несомненно питает гордость и сам питается ею, а нам надлежит смиряться и быть верным тому, кто идет путем смирения, ибо туда идут во имя Пославшего, а не самовольно. Гоня от себя всякий помысел возможности изменить долгу, я рассуждаю в отношении себя самого так: если бы А. Павел и был действительно в чем-либо непростительно виновен перед Церковью и против веры, то я, оставаясь до суда над ним всей нашей Церкви, верным ему, как получившему свою власть преемственно от Христа, я за это никогда, никем и ни при каких обстоятельствах судим не буду; скажу даже более: чем больше несоответствие будет между моею преданностью и достоинством того, кто пользуется этим доверием моим, тем очевиднее будет, что я предан не лично тому или иному иерарху, а тому пути Христову, на котором он стоит, тем сознательнее должна быть моя вера, тем глубже смирение, тем ярче упование, тем выше пред Господом подвиг любви...
Во имя этого же смирения пред Господом мы должны молиться и за предержащую власть, ибо она дана Богом в строгом соответствии с нашим достоинством... Сердце мое скорбит о новых отщепенцах: там у меня друзья, там я оставляю часть сердца и не успокоюсь, дондеже все придем в единство. Молитесь о умиротворении Церкви и о подвергшихся искушению...»
В марте 1928 г. закончился срок ссылки владыки Авраамия. Однако уже 9 марта решением особого совещания при коллегии ОГПУ епископ Уржумский был лишен права проживания в 6 крупных городах СССР и в Вятской губернии. Не имея возможности вернуться к своей пастве в Уржуме и Вятке, Авраамий, по сведениям Синода Зарубежной Церкви, был вынужден переехать в г. Камышин Сталинградской области, где жили родные епископа Виктора (Островидова). Как очевидно, даже идейные разногласия не смогли разрушить дружеские отношения между двумя архиереями.
Спустя несколько месяцев Авраамий в административном порядке был выслан в Глазов. 17 апреля 1928 г. владыка писал в Вятку архиепископу Павлу (Борисовскому): «Я был обрадован вестию о скором своем освобождении, но и опечален, что лишен возможности посетить Вятку, видеть Вас и всех, кто близок мне по духу. Не зная, где главы преклонить, поеду в Глазовский уезд к родным, оставаясь неизменно в духовном единении с Вами...»
В Глазове епископа Виктора уже не было. Владыку арестовали еще 4 апреля и приговорили к заключению в Соловецком лагере особого назначения. Епископ Виктор (Островидов) скончался спустя шесть лет, находясь в ссылке в Коми (Зырянской) автономной области.
О том, как проходила жизнь владыки Авраамия в Глазове, известно не очень много. Скорее всего, епископ первое время после приезда жил в деревянном одноэтажном доме № 18 по улице Ленина, принадлежащем его старшему брату о. Василию Дернову, священнику городского Преображенского собора. В 1929 г. Авраамий поселился в частном доме горожанки Бобровской. Не имея возможности, как ссыльный, выехать к вятской пастве, епископ в конце 1928 г. подал на имя митрополита Сергия (Страгородского) прошение об увольнении на покой от управления Уржумской епископией.
Однако вместо увольнения владыка получает новое назначение. По ходатайству епископа Котельнического Никифора Московская Патриархия в феврале 1929 г. назначила Авраамия попечителем вышедших из раскола округов Глазовской епископии с предоставлением «временно права самостоятельно правящего архиерея».
Приходы Глазовского уезда, порывающие с викторианством, подавали прошения в Патриархию через Авраамия. До 1932 г. имя епископа Уржумского возносилось за богослужениями во всех храмах Вятской епархии, что считалось одним из средств борьбы с расколом. В течение 1929-1930 гг. успешно завершилось возвращение глазовских приходов под юрисдикцию Московской Патриархии, а все духовенство города принесло покаяние и перешло на сторону митрополита Сергия.
Несомненно, епископ Уржумский внес значительный вклад в стабилизацию церковной жизни в Глазове и уезде. Авраамий, обладая мягким и кротким незлобивым характером, лишенный властолюбия и суетности, сумел наладить ровные отношения и с бывшими викторианцами, каких много было в его глазовском окружении, и со сторонниками митрополита Сергия.
В 1931 г. владыка подвергся очередному гонению со стороны властей и был приговорен Глазовским народным судом за «антисоветскую агитацию» к принудительным работам сроком на один год. Тогда же епископ Авраамий по собственному прошению был уволен на покой. Однако, как свидетельствуют документы, из Глазова он не уехал, так как срок его ссылки истекал только в 1934 г. Вместе с братом Василием Авраамий в 1933-1934 гг. продолжал входить в состав «служителей культа состоящих на службе в религиозной общине Преображенского собора».
Основным местом жительства епископа Авраамия в Глазове до 1937 г. стал Преображенский собор, представлявший собой целый комплекс зданий. Документ 1932 г. описывал его так: «с западной стороны находится 1 колокольня в один ярус <...>. За колокольней <...>, находится т. наз. «старый» (Никольский) собор; за ним – помещение для сторожей; с восточной стороны находится «Новый» (Преображенский) Собор. Все эти отдельные части тесно примыкают друг к другу». Епископ жил в здании «сторожки», в небольшой комнате, с одним окном, выходящим на городскую площадь.
Архиерейство Авраамия пришлось на трудные годы в истории Русской Православной Церкви. В 1929 г. в стране началась очередная кампания по борьбе с «культом». 30 марта 1929 г. Глазовский городской совет под предлогом «громадного роста культурных запросов трудящихся города» и «острого недостатка помещений для культурных целей» отобрал у верующих Георгиевскую церковь и Александровскую часовню. Церковь была перестроена под городскую библиотеку, а часовня разобрана на кирпичи.
15 марта 1930 г. Президиум городского совета изъял у верующих «старый» собор «для хранения зерна» и для размещения кооперативного техникума, в 1932 г. отобрал Вознесенскую колокольню для использования под пожарную каланчу, а в 1934 г. – кладбищенский храм. Вознесенский храм-колокольня, у которого был снесен верх со шпилем-крестом, в 1935 г. переделали под парашютную вышку. В 1936 г. все три отобранных у верующих каменных храма «в связи с дефицитом на стройматериалы» были разрушены. К концу 1936 г. на главной площади Глазова из всех зданий Вознесенско-Преображенского храмового комплекса оставался только «новый» собор с «помещением для сторожей», где продолжал жить владыка Авраамий.
Силы владыки в борьбе с властями были неравными. Однако в том, что Преображенский собор сумел продержаться почти пять лет, есть немалая заслуга его причта и прихожан, духовно окормляемых епископом Глазовским. Городские власти неоднократно пытались изъять храм под предлогом его «аварийности». Собор неустанно посещали комиссии Горсовета, требовавшие капитального ремонта еще достаточно крепкого каменного здания. Все богослужения и собрания в храме запрещались под страхом уголовной ответственности.
Не менее активно борьба властей с православной церковью проходила и в сельских районах Глазовской епископии. Об этом свидетельствуют «Списки церквей» епархии, составленные в 1935 г. Согласно им, в том году на 28 действующих храмов приходилось 25 закрытых, 6 из них были «временно прикрыты местною властью (из-за непосильных требуемых ремонтов)».
26 декабря 1934 г. определением Заместителя Патриаршего Местоблюстителя Сергия и Патриаршего Синода, в связи с присвоением Архиепископу Ижевскому положения Областного Архиерея, Глазовское викариатство Кировской епархии было признано «самостоятельной Епархией в пределах Удмуртской области». 3 января 1935 г. владыка Авраамий был окончательно освобожден от ссылки и спустя несколько месяцев, 9 мая, получил назначение как «епископ Глазовский, управляющий Глазовской самостоятельной епархией». Через два года Авраамий, «в воздаяние за усердное и многолетнее служение Церкви Божией», указом Московской патриархии от 9 января 1937 г. был возведен в сан Архиепископа.
Однако владыке Авраамию было не до радости. 21 ноября 1936 г. комиссия Горсовета, в очередной раз, «впредь до окончания ремонта» здания Преображенского собора потребовала «немедленного прекращения <...> ни молитвенных, ни каких либо других собраний». Поэтому в конце января 1937 г. новоиспеченный архиепископ был вынужден ехать в Москву вместе с делегацией верующих Глазовской епископии, отправленной «с ходатайством во ВЦИК об отмене решения Глазовского Горсовета о закрытии» Преображенского храма. В столице владыка Авраамий имел беседу с митрополитом Сергием о судьбе собора.
Однако все хлопоты верующих ни к чему не привели. Тогда владыка Авраамий начал проводить богослужения в своей квартире по воскресениям и религиозным праздникам в присутствии немногих прихожан.
Свидетельством, пусть и пристрастным, духовной стойкости архиепископа и его паствы может служить заметка некоего А. Столова: «В Глазове нет отпора церковникам», напечатанная 1 июня 1937 г. в республиканской газете «Удмуртская правда». Автор сообщал: «Местный поп Авраамий, под видом «афонских стоянок», при помощи активных церковников, устраивает в церкви совещания <...> большое внимание церковники обращают на организацию религиозной работы среди молодежи и кое-где им это удается <...> агитации церковников надо дать решительный отпор».
10 мая 1937 г. владыка Авраамий был арестован на своей квартире в «сторожке» собора. При обыске у архиепископа были изъяты его паспорт, «разная переписка на 280 листах и семь разных фотографий».
Официальным снованием для ареста послужили обвинения в том, что «в связи с закрытием на ремонт Глазовского собора епископ Дернов стал группировать вокруг себя духовенство и отдельных верующих, которым внушал, что ремонт в соборе не требуется, а что это есть маневр местной власти к изъятию собора совсем». Кроме того, в вину владыке вменялись его высказывания о том, что «у советских граждан нет патриотического духа и что они ко всему относятся безразлично», а также его «внушения» близким людям «на необходимость провала кандидатур безбожников при выборах в Советы», и многое другое.
Сначала архиепископ отбывал заключение в глазовской тюрьме, затем был переведен во внутреннюю тюрьму НКВД Ижевска. Предъявленное обвинение в антисоветской агитации он отверг, заявив, что закрытие собора является гонением на верующих и нарушением Конституции. Вслед за владыкой арестовали его ближайших сподвижников: псаломщика Дмитрия Модестова и церковного старосту Преображенского собора Андрея Пепеляева, также проживавших в «сторожке» вместе с архиепископом.
Все трое были обвинены в том, что «собирали у себя в квартире нелегальные сборища под видом якобы заседаний церковного совета, на которых участвовали попы, кликуши и религиозные фанатики. ... и прикрываясь тем, что обсуждают вопросы о ходатайстве об открытии собора ‒ фактически вели (беседы - ред.) антисоветского характера, клеветали на органы советской власти».
4 ноября 1937 года на выездной сессии Коллегии Верховного Суда Удмуртской АССР, проходившей в городе Глазове, владыка Авраамий и Модестов были приговорены к 10 годам, а Пепеляев к 5 годам лишения свободы
22 июня 1939 г. архиепископ Авраамий (Дернов), продолжавший томиться в Ижевской тюрьме, отправляет на имя прокурора РСФСР краткую жалобу:
«Совместно с Модестовым и Пепеляевым по ст. 58/10 ч.1. УК в ноябре месяце 1937 года я осужден на 10 лет тюремного заключения. В отношении этих двух лиц состав преступления как будто на суде был доказан, а в отношении меня никакого состава преступления как предварительным, так и судебным следствием установлено не было.
Хотя я уже дряхлый старик, но напрасно сидеть в тюрьме не хочется...
Прошу истребовать от Верховного суда Удмуртской АССР дело по обвинению меня, Дернова Авраамия Ивановича, Модестова и Пепеляева... и опротестовать приговор в отношении меня, добиваясь его отмены и прекращения дела за отсутствием состава преступления...»
Однако Прокуратура УАССР, ссылаясь на то, что «виновность всех осужденных установлена показаниями свидетелей... и частичным признанием всех обвиняемых, в том числе Дернова, подтвердившего на суде, что расстрелянного как врага народа Тухачевского он сожалел как человека», постановила: «в принесении протеста отказать».
Еще 30 августа 1938 г. последовало распоряжение о ссылке архиепископа Глазовского в северо-восточные лагеря. Вскоре после отклонения жалобы владыка, которому к тому времени уже исполнилось 65 лет, был сослан куда-то на Беломорканал. Верующие города Глазова послали ему посылку, но в ответ им пришло уведомление, что владыки уже нет в живых. Как стало известно позже, владыка Авраамий скончался еще на пути в лагерь.
По словам протоиерея о. Василия Домрачева, после ареста архиепископа Авраамия «Глазовское Епархиальное Управление механически перестало существовать» в конце 1937 г. или в начале 1938 г. В 1938 г. Преображенский собор города Глазова был окончательно закрыт. В 1947 году храм был возвращен верующим, но затем снова изъят в 1950 г. под видом обмена на деревянную Георгиевскую церковь. В течение 1960-1962 гг. собор взрывался несколько раз и был с громадным трудом, при помощи тракторов и отбойных молотков, разрушен до основания. Сейчас остатки его фундамента покоятся под брусчаткой и клумбами в северной части городской площади Свободы.
Все трое осужденных впоследствии были реабилитированы 27 апреля 1992 г. Еще раньше, в 1970-е гг. имя мученически погибшего за веру архиепископа Авраамия (Дернова) было внесено православной церковью на вечное поминовение в Троице-Сергиевой Лавре. В настоящее время в возрожденной Глазовской епархии поднят вопрос о канонизации владыки как подвижника благочестия в лике местночтимых святых.

• < Назад
• Вперёд >